|
Славянский языческий месяцеслов
Все сказанное о календаря в полной мере справедливо и для календаря восточных славян: «В январе подрубают, секут деревья. Отсюда название месяца – сечень (ciчень, styszen). В следующем месяце они начинают сохнуть на корню. Этот месяц называется сухим (февраль). Затем проходит год, сухостой рубят и сжигают на корню, и деревья превращаются в золу. Этот месяц, соответствующий марту, носил название березозол (бржезень, березень). Затем идут: кветень (апрель), травень (май), когда травой покрываются луга и поля и наступает время цветения; червень, или червец (июнь), липень (июль), когда цветут липы и рои диких пчел усиленно собирают мед, добываемый в бортях; серпень (польск. sierpen), или жнивень (август), – начало уборки урожая, когда основным орудием становится серп; вресень (польск. wrzesien, то есть сентябрь), когда начинают молотить (от врещи – молотить); наконец жовтень – время, когда в золото одеваются лиственные леса; листопад (ноябрь) и грудень, студень, или снежань (декабрь), когда замерзшая земля превращается в грудки (комья) и ровной пеленой ложится снег.
Совершенно очевидно, что земледелие у древних славян было подсечным и возникло оно не в степях, а в лесной и лесостепной полосе.
Областью славянского земледелия, даже если учесть некоторую передвижку названий месяцев (листопад – октябрь и ноябрь, сечень – январь и февраль, просинец – месяц, когда колют свиней, прося – декабрь и январь), в весьма отдаленную от нас эпоху были не юг и не север Европы, а именно центральная лесная и лесостепная полоса, где в апреле буйно зеленеют луга, поля и нивы, где липа цветет в июле, где в августе убирают созревший хлеб, в сентябре молотят, в октябре желтеет листва, в ноябре падает лист и оголяются деревья, в декабре смерзается земля, еще не везде покрытая снегом, в январе начинаются трескучие морозы (отсюда чешское ледень) и звенят под ударами топора лесные исполины, в феврале еще лютуют морозы (украинское лютый, польское luty, то есть холодный), а в марте готовят под пашню выжженный лес, где едва ли не преобладающим деревом была береза (березозол, бржезень, березень). Это не дремучие хвойные леса далекого Севера, не южная степь, а область смешанных и лиственных лесов, тянущихся в центральной полосе Восточной и Средней Европы. Славянский земледельческий календарь, соответствующий чередованию различных сельскохозяйственных работ, – явление очень древнего порядка» (В. В. Мавродин, Охота в Древней Руси).
Приносим извинения за обильное цитирование, но оно необходимо, чтобы лишний раз подчеркнуть мнения ученых о якобы примитивном уровне развития духовной культуры наших древних предков, якобы (как ныне нередко говорят) не знавших счета времени и живших в дикости. Кстати, как реакция на это уничижение, видимо, появляется и ни на чем не основанное возвеличивание… Таким образом, наука уверенно показывает на наличие достаточно древней двенадцатимесячной календарной системы и у славянских народов. «По нашей оценке, лунно-солнечный календарь не только не был вытеснен на Руси календарем юлианским, но на протяжении X–XIV вв. бесспорно преобладал над ним в быту и сосуществовал на равных в летописях. Вывод этот стал возможным благодаря тому, что автор данной статьи в отличие от своих предшественников систематично использовал компьютерные астрономические программы <…> в практике исторического исследования, сопоставляя данные об истинных лунациях с летописным материалом» (Журавель, 2002, с. 210).
Забегая несколько вперед, обратим внимание на существенное обстоятельство. Кельтские и германские народы вели счет времени (в том числе и суток) не с утра или полуночи, как это принято сегодня, а с кануна, с вечера. Счет такой, надо думать, был присущ европейцам (индоевропейцам?) вообще. Подобное мы можем проследить даже в достаточно поздней русской фольклорной традиции, когда праздничные запреты начинали действовать, а обряды совершались не в сам праздник, а в предшествующий ему вечер (ночь). В качестве примера можно вспомнить всем известный Сочельник (Ночь перед Рождеством). В общем и целом ход времени оказывался тесно связан с образом Мироздания в целом, ибо получал мифологическое объяснение через его устройство и, напротив, Вселенная постигалась через особенности календаря. Календарь, надо думать, выступал воплощением Вселенского закона. Роль и значение роты показал М. Л. Серяков (2005). Такой закон не мог не связываться с суточным и годовым движением светил, а отсюда рукой подать до связи с ним и календаря. При этом необходимо отметить, что в языческой обрядности сосуществовали и порою взаимно накладывались различные календари – охотничьи и сельскохозяйственные, мужские и женские, объясненные через миф и веру, суеверия и бытовые приметы.
|